– Горелым запахло, – пробормотал Нери бессвязно. – Не к добру.

– Азаэль, наверное, мусор жжёт, – пояснила Миа.

Минуты волшебства были тягучими и звенящими. Хотелось, чтобы они никогда не заканчивались и растянулись бесконечной паутиной на целую вечность. Но Миа знала: когда она распахнёт глаза, всё вернётся на круги своя. Ненавистный особняк, запущенные улочки с каменными тротуарами, враждебный до оскомины мир, чужие люди… Возможно, начало чего-то большего между ними – одновременно и конец. Может быть, после того, как блаженная истома выпустит их в реальность, она больше никогда не рискнёт сделать шаг навстречу, а Нери в ответ никогда её не обнимет. Может быть…

– Да что такое, – Миа с разочарованием ощутила, как Нери мягко, но уверенно отстраняет её от себя.

– Я что-то сделала не так? – Миа приоткрыла один глаз. По скулам побежали волны жара.

– Только не паникуй, прошу. Мы горим, Миа, – Нери изумлённо оглядывался. – Вокруг – кольцо огня.

Огненный круг, значит? Слишком уж это всё напоминает первый опыт колдовства на неудачном заседании Совета. Но только на этот раз обошлось без ключевых слов. Интересно, почему?

– Кольцо огня? – переспросила Миа. – Точно кольцо?

– Посмотри сама, – по дрожащим интонациям в голосе Миа поняла, что он испугался не на шутку. – Может, я диссоциирую, но мне кажется, нас кто-то поджёг!

В нос тут же ударил запах гари, окончательно возвращая чувство реальности. Миа нехотя оторвалась от Нери и огляделась. Он был прав: их окружал ленивый ободок огня. Подрагивающие оранжевые языки лизали листья, медленно взбирались по коре деревьев, оставляя за собой обугленные дорожки.

Сомнений не оставалось: новый дар вылез на поверхность в самый неподходящий момент. Похоже, теперь любая сильная эмоция чревата самовоспламенением. Оказывается, она, как и Кантана, не может контролировать свою магию! Неудивительно: кто ж её учил-то?! И как теперь объяснить Нери свой неожиданный талант и не показаться при этом полной идиоткой?

Недавно выученный урок привёл к нужному ответу. На этот раз она будет честной.

– Обрываю нити, – громко произнесла Миа в хмурое небо.

Всё, как ни странно, получилось с первой попытки и так, как нужно. Взвившись кудрями дыма, пламя погасло. Лишь закопчённый круг на земле напоминал о том, что произошло.

– Мы, кажется, оба диссоциировали, – подытожила Миа, – и теперь видим общие галлюцинации.

– Иного объяснения увиденному не найти, – согласился Нери, с недоверием глядя на неожиданно успокоившийся сад. – Надеюсь, у тебя есть, что сказать?

– Сам догадаешься? – Миа хихикнула.

Глаза Нери округлились:

– Неужели ты…

– Я, Нери, – улыбка поползла по щекам Мии, – я! Меня кое-чему научили здесь. А заодно они и узнали, что я не та, кто им нужен.

– Сказать, что я удивлён – ничего не сказать, – Нери откашлялся.

– Интересно, это будет работать в Иммортеле? – фыркнула Миа. – Как ты думаешь?

Нери замолчал и потупился. Казалось, что его поразила навылет ядовитая стрела, и он вот-вот пошатнётся и рухнет на землю.

– Я думаю только, что Кантана в опасности, – произнёс, наконец, он.

Миа довольно рассмеялась. Значит, Нери считает, что она может побороться с юной хозяйкой имения и в области магии? И даже переживает за благополучие Кантаны? Лестно! По выражению лица Нери – мрачному и серьёзному – не похоже на то, что он шутит. Что ж, может, стоит попробовать?

И лишь когда они, шурша листьями, возвращались в дом сквозь полосу клубящейся хмари, Миа поняла, что Нери имел в виду.

Золочёные двери, заскрипев, разлетелись в стороны, словно крылья. Капли рубинов на извитых вензелях выстрелили багрянцем переливов. По глазам резанула чистота бело-голубых стен. Зал полулунной формы заполняла до краёв тишина. Густой от благовоний воздух упругим комком вкатился в горло.

Слабость сковала ноги, едва Кантана переступила порог. Цветные тени заскользили по полу, и голова закружилась, превратив образы и силуэты в акварельные пятна. Пришлось прислониться к стене, чтобы снять тёплую накидку и отдать её подсобницам-нефилимкам.

Когда Кантана, наконец, зашла в сердце Храма, тишина оборвалась. Гулкие удары сердца заглушили песнопения жриц. Безумно захотелось присесть, но до конца церемонии это было непозволительной роскошью. Жертву Покровителям нужно отдавать стоя.

Да. Он всё-таки настал. День Посвящения Эладе. День, когда Элатар должен уйти к Покровителям по собственной воле, дабы открыть новорожденной дочери дорогу в жизнь. День, которого двадцать полных лет с ужасом и волнением ждал весь клан Бессамори…

Анацеа, Зейдана и Вайрана, специально прибывшая по такому случаю из пригорода, гордо шествовали впереди колонны. Прямые спины сестёр и матери создавали иллюзию их безразличия к происходящему, но они волновались не меньше, чем она сама… Всех членов клана взбудоражил и оглушил внезапно наступивший перелом. Только вот они не в силах изменить обстоятельства и пойти против Устоев и Положений. Через несколько минут они разрушат уклад привычной жизни собственными руками… Всё, что Кантана могла делать – молчать и покорно тащиться в хвосте колонны, умоляя Покровителей пощадить Элатара, избавить его от мук и сделать удар Вершителя точным и сильным. Иного исхода Положения не предусматривали. Поэтому нужно смиренно проглотить горечь бессилия. Как бы тяжело ни было, она должна смириться с мыслью о том, что помочь Элатару уже невозможно.

Если, конечно, он не спасёт себя сам.

«Лучше быть с клеймом во лбу, но живым среди настоящих!»

Слеза обожгла щёку и Кантана поспешно смахнула её перчаткой. Прав ли брат? Может быть, жалкое мгновение боли куда лучше, чем вечный позор?

Даже если это не так, Элатар никогда не осмелится перечить матери. А Анацеа давно решила, каким она хочет запомнить своего единственного сына.

Сквозь вязкую пелену песнопений прорезались шаги. Кантана почувствовала, что кто-то приближается сзади, но оборачиваться не хотелось. Тоска и страх высосали все силы.

– Слушай, Кантана, – тихий голос Нери пронёсся над плечом, – нам обязательно при этом присутствовать?

Она знала, что он спросит это. Она не сомневалась…

– Нельзя отвергать приглашение, – язык Кантаны едва ворочался во рту. Хотелось задать тот же вопрос матери, но зачем, если ответ заранее известен? – Этим вы нанесёте оскорбление нашему клану.

Кантана, конечно, отпустила бы Нери и Мию, будь у неё такое полномочие. Ни к чему иномирянам проникаться чужими обычаями. Их место – в другой стихии. Там, где рождение новой жизни не должно оборачиваться жертвой. Там, где огромные столбы с окнами подпирают мутное небо, и блестящие черви снуют меж ними, бегая по натянутым канатам. Но идти на вольность было рискованно. Мать, непременно, сочла бы такой жест за прямое оскорбление. Ведь даже Вайрана приехала на Посвящение, хотя уже много сезонов не была в родном доме. Весь Девятый Холм знал, на какой ноте старшая дочь разбежалась с Анацеа…